Личный сайт Сергея Борисовича Вантеева

(Последняя глава книги).

ГЛАВА 14. ИСЧЕЗАЮЩАЯ ВЗЯТКА

Было бы преувеличением утверждать, что у каждого Кабана есть мать. Но у Противного Кабана все же есть двоюродная бабушка. Она очень стара, очень богата и живет в Соединенных Штатах. Незадолго до ее девяностолетия ближайший ее родственник и последний из прямых наследников, эмигрант в Южную Америку, так и не ставший генералом, нашел геройскую смерть на вечеринке в честь юбилея их очередной революции. Противный Кабан поэтому, движимый сильным чувством долга и желанием отдать дань уважения старой леди, вскоре обнаружил себя на борту "Королевы Элизабет", направляющейся в Нью-Йорк.

Трио миллионеров.

Бесцельно проводя ленивые часы в баре в последний день нашего плаванья, я наткнулся на трио американских миллионеров. Прошло не так много времени, как выяснилось, что они были рьяные любители бриджа, и разговор естественно свернул на темы подлости партнеров, беззакония кибитцеров и бесхитростного везения дятлов от Фортуны.

Душой общества был сердечный молодой человек с безупречно-дорогими зубами по имени Вэлланс. Он скромно представил себя: "Я фармацевт", но вскоре я узнал, что у него под контролем половина всех витаминов Америки в алфавитном порядке и что он почти скупил на корню витамин О.

Вэлланс выдвинул идею вчетвером заняться бриджем этим вечером и его горячо поддержал Макферсон, венгерский магнат недвижимости, в прошлом выходец из Польши, который возвращался  из Парижа, где пытался овладеть крупным пакетом акций на Лувр. Он все еще ждал ответа Французского Правительства и был не прочь слегка расслабиться за бриджем.

Третьим игроком стал не менее способный делец. Я не запомнил тогда его имени, но знатоки говорили, что оно является наиболее обиходным на рынке удобрений по обе стороны экватора. Здесь к нему обращались Чак.

Очень хотелось поиграть в такой компании, но я боялся, что ставки будут недостижимо высоки. Вэлланс пытался разуверить меня. "Мы играем всего лишь по доллару за очко," - сказал он, - "В любом случае ты можешь играть, пока не надоест, а если совсем проиграешь, будь уверен, домой тебя доставим".

Если американец говорит "доллар за очко", то это значит фактически 100 долларов за сотню, или чуть более 35 фунтов стерлингов. Я не мог и подумать об этом, тем более играть. Я сказал, что не люблю играть на деньги других людей. Попросил извинить меня и рассказал о Противном Кабане, перед которым не стоят барьеры в финансовых, да и в других вопросах. Чуть позднее я собрал всех четверых вместе и познакомил.

Я собирался идти обедать, когда пришел с новостями Кабан: "Мы играем сразу после фильма, который показывают в люксе Макферсона. Он пригласил половину палубы на просмотр, так что не упусти момент. Приходи и посмотри за моей игрой. Будешь моим гостем".

Я спросил его, сколько ему одолжить.

"Одолжить? Мне? Должно быть, ты шутишь".

"Но по таким ставкам", - сказал я, - "Можно легко проиграть две-три тысячи долларов".

Кабан бесстрастно отмел мои возражения. "Я играю не для того, чтобы проигрывать", - с  достоинством ответил он, -  "И я могу позволить себе выигрывать по высоким ставкам. Спроси моего банкира". Затем, понизив голос для конфиденциального сообщения, он прошептал: "Я собираюсь сделать тебе предложение. Ты все-таки знаешь их немного больше, чем я, и я полагаю, что они могут позволить себе проиграть значительно больше, чем ты думаешь. Как насчет того, чтобы уговорить их удвоить ставки? Я заплачу неплохие комиссионные. Ну, скажем, 12.5%?"

После обеда прошло уже часа три, когда мы вновь встретились в люксе Макферсона, и Кабан проявлял повышенный интерес к перемещениям официанта. Его внимание привлекло впечатляющее по размерам блюдо с икрой, и я краем уха услышал, как он говорил стюарду: "В моих сандвичах не должно быть слишком много хлеба. От карбогидратов быстро полнеют".

Противный Кабан показывает характер.

В этот вечер было много прекрасных запоминающихся сдач, но в основном они не шли на пользу Кабану, и только его великолепное умение и понимание игры позволяло ему удерживаться на плаву. Вот две сдачи, обе шлемовые, предоставившие ему шанс продемонстрировать свои качества блестящего игрока.

(Примечание: Этот рассказ, а также следующий под названием «Исчезновение козырной взятки»,  я пропущу, поскольку они вряд ли интересны тем, кто не умеет играть в бридж и перейду к  последнему рассказу из 14 главы.)

ИСЧЕЗАЮЩАЯ ВЗЯТКА

(Примечание:

Обе стороны быстро сыграли по гейму в последнем роббере. Затем пришла сдача:

СЕВЕР

Макферсон

Пики   К 10 3

Черви   Т К В

Бубны   Т Д 4 3 2

Трефы   Т В

ЗАПАД                                                                                                                                                                                              ВОСТОК

Чак                                                                                                                                                                                                       Кабан

Пики    7 6 5 4                                                                                                                                                                                  Пики   2

Черви   7 6                                                                                                                                                                                       Черви   Д 8 5 3

Бубны   7                                                                                                                                                                                         Бубны   В 10 9 8 6

Трефы   9 8 7 6 5 3                                                                                                                                                                           Трефы   К Д 2

ЮГ

Вэлланс

Пики   Т Д В 9 8

Черви   10 9 4 2

Бубны   К 5

Трефы   10 4

Первое слово было у ЮГА, и Вэлланс открылся заявкой 1 пика, а Макферсон со скачком заявил 3 бубны, показав очень большую силу своих карт. Кабан и Чак все время пасовали, поскольку карты обоим достались слабые.  Дальше произошла следующая торговля:

ЮГ                                              СЕВЕР

1 пика                                          3 бубны

3 пики                                          4 БК (без козыря)

5 бубен                                             5 БК

6 бубен                                              7 пик

Чак вышел трефой. Вэлланс взял тузом, отобрал козырей, снеся на четвертом кругу валета треф со стола. Затем он вышел червой к тузу и погрузился в долгий тягостный транс.

Я мог буквально слышать, как тикают мысли в его голове. Играть ему на развал бубен три-три? Или на червовый импас? Последнее имеет несколько большие шансы, но все равно желательно бы отработать бубну, если черва лежит четыре-два с четвертой дамой на импасе. А нет ли возможности безопасно проверить обе красные масти?

Тик. Тик. Тик.

Только робкое бульканье икры, скользящей по луженой глотке Кабана прерывало изредка тяжелое молчание, пока Вэлланс взвешивал свои шансы.

Решившись, похоже на импас, Вэлланс вышел червой к столу. Еще до того, как карта коснулась стола, он вдруг осознал, что играет не с той руки.

"Проклятье!" - вскричал он, - "Я же на столе. Чертовски легкомысленно с моей стороны. Бывает, когда много думаешь. Извини, Мак".

Видя три руки, я, конечно, знал, что ни одна красная масть не лежит благоприятно для разыгрывающего. Но Вэлланс не знал этого и показал всем, как он недоволен собой, швырнув короля червей на центр стола. Все еще кляня себя, он вернулся в руку бубной.

Осталось по пять карт: Разыгрывающий явно собирался выкинуть валета червей на козыря руки, и Кабан в тот же миг попадет в прогрессивный сквиз, от которого нет спасения. Скинуть бубну - значит позволить столу забрать оставшиеся взятки. Снос червы дает две взятки в руке и еще две ждут на столе. И, наконец, расставшись с королем треф, он предоставит право десятке треф руки сквизовать его в красных мастях. Чтобы он не сделал, последующие тридцать секунд будут стоить ему что-то около 1700$ наличными.

Вэлланс уже извлек восьмерку пик руки и нес ее в воздухе, когда Кабан вдруг ошеломил всех присутствующих сообщением: "У меня не хватает карты. Должно быть пять, а у меня - четыре. Как странно".

Все взгляды приклеились к нему. Он посмотрел справа от себя, затем слева. Его короткая толстая шея с трудом позволила ему повернуться для обозрения ковра за креслом. Затем он неуклюже согнулся и начал искать под столом.

Я Никогда еще не видел П.К. таким растерянным, но когда он вернулся из подстольной экспедиции,  лицо его пылало огнем. По крайней мере, думал я, ему стыдно за свое поведение. Трясущейся рукой он налил себе бокал бренди и очень шумно проглотил. Похоже, это несколько восстановило его обычное равновесие.

Макферсон, которого он не раз третировал за вечер, первым нарушил молчание.

"Это могло быть взяткой?" - спросил он уничтожительным тоном. Я не думаю, что кто-либо из них понимал, что контракт уже было не положить. Но все инстинктивно чувствовали, что Противный Кабан совершил некую подлость. Налив и проглотив еще бренди, Кабан укрылся за маской открытого дерзкого неповиновения.

"Это оскорбление", - глухо произнес он, фиксируя свой тяжелый взгляд в переносицу Макферсона, - "Никто еще не осмеливался унижать меня подобным образом. Я требую, чтобы каждый из нас был обыскан. Я буду первым. Я требую также..."

Мы искали. Мы осмотрели каждую щелочку, каждый закоулок. И снова искали. Мы снимали одежду и проверяли каждую вещь в отдельности. Даже стюард был вынужден разоблачиться. Все было бесполезно. Дама червей была невозвратимо утеряна. Мы играли колодой более двух часов, но нам пришлось смириться с фактом, что этой карты нет больше на борту судна.

Игра была прекращена. Игроки разошлись в враждебном молчании. Выходя, Кабан услышал тихо брошенные вслед слова о вульгарности нуворишей.

Полчаса спустя он пришел в мою каюту. "У меня что-то с желудком", - сказал он, - "Не одолжишь ли один из своих порошков?"

"Даже если бы имел, не дал бы", - ответил я. "Мне стыдно за тебя. Что ты сделал с червонной дамой?"

"Какой еще дамой?" - он все еще пытался нагло изворачиваться.

"Если ты сейчас же не расскажешь что случилось", - жестко сказал я, - "Я соберу Комитет клуба, как только вернусь, и предоставлю им наиподробнейший отчет об этом позорном для всех Грейфов эпизоде".

"Какая клевета!" - вскричал П.К., но вскоре мы ударили по рукам. Он обещал мне рассказать всю правду, а я - не поднимать этого вопроса в клубе.

"Но не вздумай нести чушь", - предупредил я его,  - "Так что же произошло с дамой червей?"

"Я ее съел!"

"Что? Мы же не спускали с тебя глаз! Даю тебе еще одну попытку".

Кабан начал говорить с чувством; боюсь, что ему даже немного нравилась своя выходка.

"Когда я впервые сказал, что мне не хватает карты, все карты были у меня в руке. Я совместил две карты в одну и прижал покрепче. Затем я притворился, что ищу ее под столом..."

"Ну?"

"Я в тот момент еще ел бутерброд с икрой..."

"Да ты весь вечер не переставая жевал. Отвратительное представление жадности!"

"... и вот", - виновато продолжил Кабан, - "Я вложил одну из моих карт в сэндвич и жевал ее, пока вы все глазели на меня. Отсюда и несварение желудка. Ты когда-нибудь пробовал на вкус дорогие карты?"

"Так вот почему ты так покраснел тогда?"

"Если бы не бренди, мне бы никогда не протолкнуть ее внутрь". Затем он добавил задумчиво: "Никто из них даже не догадывается, ты знаешь это. Эх, если бы только я съел какую-нибудь фоску, все было бы нормально. Но из-за того, что это была дама..."

"Почему же ты ее выбрал в жертву своему чревоугодию?" - спросил я.

"Почему?" - в голосе его зазвучала горестная нотка, - "Залезай под стол и сам попытайся засунуть карту в сэндвич, когда на тебя уставилась толпа зевак, нетерпеливо ждущих твоего появления на поверхности. Я съел не ту карту, вот и все!"